С 2015 года – глава Союза добровольцев Донбасса.

Находится под международными санкциями Евросоюза, США, Великобритании и ряда других стран блока НАТО.

Герой ДНР.

Военкор, работал в горячих точках – Чечне, Дагестане и в Средней Азии. Был добровольцем в Приднестровье в 1992 года. Принимал участие в событиях «горячей осени» 1993 года на стороне Верховного Совета РФ.

Участник СВО.

НАЁМНИКИ И «ГРУЗ 200»

«Спецназ России»: В августе прошлого года в одном из своих интервью вы сообщили, что качество поставляемых снарядов Киеву упало. С чем это связано? И как обстоят дела на сегодняшний день?

Александр Бородай: каждый пятый, каждый шестой не разрывается, и часто на неразорвавшиеся снаряды есть возможность посмотреть. По правилам и всем нормам снаряды красят специальной многоцелевой, огнеупорной краской, которая обеспечивает им длительность хранения и массу других параметров. Эти же снаряды не покрашены. Это означает, что их только что спустили с конвейера и сразу отправили на Украину, для того, чтобы стрелять по нам. 

«Спецназ России»: Как обстоят дела с наемниками на Украине? Стало ли их больше или меньше?

Александр Бородай: По моим ощущениям, на сегодняшний день их стало меньше. Причем, достаточно существенно. И это может быть связано с несколькими факторами.

Во-первых, была зима и многим холодно.

Во-вторых, противник испытывает недостаток финансовых средств, и, соответственно, не готов платить столько, сколько платил раньше.

В-третьих, они часто умирают, точнее, мы их часто убиваем и, соответственно, они не хотят ехать. Потому что задача наемника заработать деньги, получить их, а потом потратить. И вовсе не отбыть на родину в качестве «груза 200» или калекой. Слишком велика степень опасности.

И четвертый фактор, который тоже существует: мы прекрасно знаем, что под видом наемников на территорию так называемой Украины заходила масса подразделений и отдельных кадровых сотрудников западных спецслужб. Они получали самое ценное, что можно получить на войне — практический опыт боевых действий. Этот опыт получили, отстажировались и в новом пока необходимости не испытывают.

Поэтому группа очень храброй украинской пехоты, но плохо соображающей, которая рвется вперед, рвется очень ограниченное количество жизни-времени. Потом ее надо менять на другую группу пехоты. А если она уже застряла и выйти не может, то им надо сбрасывать таблетки с квадрокоптеров. Что они и делают. Иногда такие грузы с таблетками попадают к нам.

«Спецназ России»: Сегодня мы видим, как на Украине активно работает ТЦК по отлову своих граждан. Как воюют эти люди? Оказавшись в окопах, как они себя ведут?

Александр Бородай: Все по-разному. Некоторые сдаются в плен, но не все. Многие из них запуганы, понимают, что их семьи могут оказаться, фактически, в положении заложников. К мобилизованным применяются разного рода воспитательные и мотивирующие меры. Например, с самого начала боевых действий противник использует загрядотряды. Отступить люди, фактически, не могут. Убьют свои же. Что, кстати, часто случалось и продолжает случаться.

И, в конце концов, наркотики тоже в какой-то степени мотиватор. Если их приучить к наркотикам, то некоторое время они испытывают действительно эйфорию и чувство неуязвимости. И, действительно, очень мало чувствительных к боли у противника солдат, и выносливость у них, в результате применения этих наркотиков, повышена.

Чувствуют они себя богатырями, сверхълюдьми, но лишь некоторое время. То, что это делает их кончеными наркоманами и инвалидами, если они выживут после войны — это уже никого не заботит. Потому что судьба украинского пушечного мяса не волнует их хозяев.

«Спецназ России»: Вопрос о мобилизации в нашей стране. Будет ли вторая волна и, на ваш взгляд, насколько она необходима?

Александр Бородай: Ничего не могу сказать по этому поводу. Сейчас мы приближаемся к точке бифуркации, когда станет нам понятно: наша военная компания победоносно закончится в ближайшие месяцы или будет еще… некоторое время продолжаться. А это зависит от того, насколько будут удачные наши действия в ближайшие полтора месяца. А дальше уже будем смотреть.

Но это я сейчас не говорю о мобилизации, потому что Министерство обороны, насколько мне известно, пока планирует справляться с помощью контрактников.

Александр Бородай: Это, конечно очень важный фактор, вопросов нет. То, насколько человек, обладающий паспортом гражданина Российской Федерации готов защищать свою Родину. Страну, гражданство, которое у него существует — от этого очень многое зависит. Мы же понимаем, что у нас сейчас огромное количество людей, которые паспортом обладают, а обязанности гражданские нести не готовы. К сожалению.

И, конечно, эти люди, в любом случае, оказываются для нас неприемлемы. Даже если они получили это гражданство по праву рождения. И уж тем более, если они приехали из каких-то других стран, которые или были независимы, или стали независимы в ходе развала Советского Союза.

А теперь относятся к нашей Родине, к России, к моей, в частности, Родине — абсолютно потребительски. Считая, что здесь место для максимально комфортной жизни и тут они могут заработать максимум денежных средств. Такие граждане нам не нужны. Какого бы они не были происхождения.

Так же отметим, что все эти «приезжие» хотят обладать всей полнотой гражданских прав, но при этом защищать свою новую Родину не рвутся. Всегда встает вопрос: насколько гражданство России необходимо этим людям, если у них есть другая Родина.

Гражданство, прежде всего, должно принадлежать тем, у кого «запасной» Родины нет. И не важно, граждане Таджикистана, Азербайджана, Армении, Израиля — да все что угодно.

Просто у этих людей есть вторая Родина, которую они, возможно — и часто оказывается именно так — считают для себя первой и основной.

«Спецназ России»: От месяца к месяцу мы наблюдаем такую картину: мигранты совершают преступление, «Дядя Стёпа» ничего не делает, через какое-то время вмешивается Бастрыкин и делам дается ход.

Александр Бородай: Когда происходит что-то из ряда вон происходящее, что вызывает обостренную социальную реакцию и так далее и тому подобное. Преступление становится не просто преступлением, а возникает общественный резонанс.

«Спецназ России»: И вот вопрос: насколько, на ваш взгляд стоило бы возродить федеральную миграционную службу, как государственную структуру со своей собственной силовой составляющей.

Александр Бородай: Возможно, это и неплохое предложение, но, по сути дела, нам надо договориться о правилах игры. Нам надо решить, что на самом деле мы готовы делать с бесконечным потоком мигрантов. А точнее, как его прекращать и, по возможности, поворачивать вспять.

Мигранты приезжают, вживаться в нашу культуру совершенно не хотят, они не считают Россию своей страной, они не знают ни ее истории, ни ее языка. Они живут и предпочитают жить в обособленных гетто. Часто совершают разного рода криминальные деяния и образуют этнические и преступные группировки.

«Спецназ России»: Глава СКР Бастрыкин и МВД некоторое время назад приводили тяжелую статистику на этот счет.

Александр Бородай: Конечно, далеко не все — но, замечу, и немалая часть — идет по пути криминала, считая, что это самый лучший и простой для них способ заработать. Поэтому миграцию, конечно, надо ограничивать, как бы в ней не были заинтересованы некоторые наши экономические субъекты.

ВЗГЛЯД С ФРОНТА

«Спецназ России»: Да, экономика в этом вопросе играет первостатейную роль. Экономика и коррупция.

Александр Бородай: Я прекрасно знаю возражения тех, кто отстаивает нынешние миграционные реалии в политике, что у нас «не хватает рабочих рук, что мы без этих рабочих рук не выполним все наши экономические планы, поэтому мы без мигрантов никак не обойдемся».

Мне этот аргумент представляется ложным. На самом деле, у нас есть как открытая, так и скрытая безработица. И часто очень работодатели просто экономят колоссальные суммы на использовании неквалификационного труда мигрантов. Тогда как квалифицированный труд представителей коренных народов Российской Федерации пришлось бы оплачивать существенней.

Труд может быть и должен быть более квалифицированным — и, соответственно, более высокопроизводительным. Без этого нам никак не обойтись.

«Спецназ России»: Иначе говоря, аргумент о том, что мы никак без мигрантов не обойдемся…

Александр Бородай: Именно. Этот аргумент, мягко выражаясь, ложный. Нам действительно надо что-то делать в этом направлении и делать срочно. Тем более, что сейчас мы сталкиваемся с тем, что идет большая, серьезная война. СВО по характеру боевых действий — это настоящая полноценная война.

И на эту войну ушли, прежде всего, представители коренных народов России. И те, кто находится на фронте — мои товарищи, и я вместе с ними, — мы периодически получаем известия и новости о том, что происходит в стране, которая позади нас, за нашими спинами. И мы понимаем, что далеко не все в порядке.

Эта обстановка криминальная, сложившаяся вокруг потоков миграции, она, мягко выражаясь, нас всех не приводит в восторг. Мы понимаем, что те города и села, которые мы оставили для того, чтобы воевать за интересы России, сейчас подвергаются набегам озлобленных мигрантов, которые почему-то решили, что они здесь хозяева. И теперь все то, что строили наши предки более, чем тысячи лет, все это теперь почему-то их собственность.

Зарвавшихся наглецов давно пора остановить. И делать это, прежде всего, не народными методами, а, в первую очередь, необходимо пересмотреть государственную политику.

ВМЕСТО УКРАИНЫ — УГИЛ

«Спецназ России»: В каких границах, на ваш взгляд, завершится конфликт на Украине, и какова дальнейшая судьба этого государства?

Александр Бородай: Я не хочу давать по этому поводу прогнозов. Самое паршивое дело выступать в качестве гадалки. Чем должен завершиться конфликт для меня и моих товарищей — очевидно: ликвидацией так называемой украинской государственности.

По сути дела, это террористическая организация, которая управляется нашими основными геополитическими противниками. Западным миром с его локомотивами. Прежде всего, Соединенными Штатами Америки и Великобританией. Эта террористическая организация, которая должна быть ликвидирована и обезглавлена.

Важно другое: что так называемое украинское государство и политическое украинство должно быть ликвидировано. А жители этих регионов останутся в целостности и сохранности, насколько это возможно. Потому что — если вы помните — Украина и так, по сути дела, пережила период постсоветского геноцида.

«Спецназ России»: На Украине много говорят о голодоморе, почему-то ассоциируя этот голодомор с русскими, хотя это величайшая ошибка.

Александр Бородай: Голодомор – точнее голод 1933 года – был связан с политикой советской власти, которая состояла не из этнических русских, а из людей исповедующих принципы интернационализма. И пострадали от него многие регионы Советского Союза.

То, что на Украине называется «голодомором», было и в Казахстане, и в Поволжье. Кстати сказать, в иностранных источниках голод того времени называется, прежде всего «голодом в Поволжье». Так как там он носил самый страшный и разрушительный характер. И последствия от него были наиболее чудовищными.

Конечно, голодала и Украина. В эти годы, в частности в 1933-ем, советская власть продала за границу рекордное количество зерна. Просто огромное. Зерно было отобрано у земледельцев — у крестьян. По всему Советскому Союзу. Люди были оставлены на фактическое вымирание. И это было политическое действие и ничто иное. Политическое действие не национального русского государства, которое тогда не существовало, а советской власти.

Я напоминаю, что тогда еще, в те годы, даже Конституция СССР была идеократической. Советский Союз создавался в качестве основы мировой революции и основы, так называемой земшарной республики Советов. Такова была главная цель.

Поэтому, собственно говоря, на коренные народы, населявшие Советский Союз, как наследника значительной части территории Российской Империи, советскому руководству, в лучшем случае, было глубоко наплевать.

Собственно говоря, примерно так же наплевать, как нынешнему правительству Зеленского наплевать на население так называемой Украины. Из каких этнических групп оно бы не состояло.

ПРЕМЬЕР ДНР

«Спецназ России»: В мае 2014 года решением Верховного Совета Донецкой Народной Республики вы были провозглашены председателем Совета министров. Многие от этой должности отказались. Почему вы согласились? Не было ли вам страшно?

Александр Бородай: Что значит «страшно, не страшно»? Это уже была война и тут «страшно, не страшно», эти соображения роли не играют. Тут вопрос в другом: «нужно или не нужно», «необходимо или нет». К сожалению или к счастью, тогда это было необходимо, и я эту должность занял.

Поскольку я считал своими непосредственными обязанностями сформировать правительство Донецкой Народной Республики, предлагал занять должность председателя Совета министров определенным людям. Многие, действительно, от этого отказались. По разным причинам.

«Спецназ России»: Например?

Александр Бородай: Кто-то в силу своей сложной политической позиции — как Александр Ходаковский. Получил отказ я и от Александра Захарченко. В ту пору он был еще, по сути дела, начинающим полевым командиром. За которым стояла даже еще не вся, а часть мощи организации, которая называлась «Оплот».

В общем, разные люди отказывались по разным причинам. И, конечно, моей задачей было найти какого-то местного лидера, способного взять на себя эти функциональные обязанности.

«Спецназ России»: И вы такого преемника не нашли?

Александр Бородай: На тот конкретный момент — нет! Быстро и в нужные сроки. Вот почему мне пришлось принять предложение группы моих товарищей и занять эту должность самому. Я считал, что у меня нет морального права от нее отказаться, если я не нашел кого-то другого, более или менее подходящего под параметры.

Когда у меня появился преемник, точнее возможность этого преемника создать, — он и возглавил Донецкую Народную Республику. Дальнейшее вы знаете.

«ПОЛКОВНИК СТРЕЛКОВ»

«Спецназ России»: У нас в газете принято говорить так: «полковник Стрелков героически погиб под Славянском, а на смену ему пришел блогер Гиркин». Так что, на ваш взгляд, произошло со Стрелковым?

Александр Бородай: Феномен полковника Стрелкова, на самом деле, мало кто понимает. Я персонажа знаю очень давно, с 1996 года, если не ошибаюсь. И действительно — мы с ним дружили. Более того, он был моим прямым протеже, человеком, которого я всячески поддерживал. Как организационно, так и административно, ну, собственно говоря, материально тоже.

Александр Бородай: Потому что пилумы — резиновые, а варвары с деревянными мечами больно бьют римских легионеров и его — римского центуриона. При этом он уже был полковником ФСБ, кстати. А я все время допрашивал его, носит ли он, как римский легионер, нижнее белье, и в какой форме. Или он, как положено, «звенит».

На самом деле, Игорь Гиркин, достаточно талантливый потенциальный актер. Не сильно рефлексирующая и весьма истерическая личность, с определенной харизмой такого, знаете ли, отрицательного характера.

Игорёк любит собирать вокруг себя людей, которые думают, что «вокруг все пропало». Как говорит мой товарищ, Андрей Проханов: «русские патриоты делятся на «ура-патриотов» и «увы-патриотов»».

Вот Игорёк такой типичный манок для «увы-патриотов», которые да, патриоты, но «все пропало, все плохо, мы последний отряд, засевший в обороне, все сейчас рухнет», и так далее.

Вот Гиркин прям магнит для таких. И он сам, на самом деле, лишен всякой идеологии и принципов, если говорить честно. Просто в свое время, когда формировалась его личность, а это конец 1980-х — начало 1990-х годов, на волне развала советской власти было очень модно Белое движение. Поэтому Игорь себе выбрал соответствующий, причем предельно конкретный образ: он белый офицер, рыцарь Ледяного похода.

«Спецназ России»: Наша газета была одним из двух первых изданий, которое в 1998 году опубликовало его «Боснийский Дневник». Без фамилии, конечно, только под инициалами «И. Г.» — ведь он уже служил тогда.

Кстати, «Боснийский дневник» написан живо, талантливо. И только когда грянул Славянск, мы повторили ту публикацию, но уже под его фамилией. Кто скрывался под псевдонимом «полковник Стрелков» к тому времени уже было известно.

Александр Бородай: Вот эта вся эпопея с его отступлением из Славянска в 2014 году, – он постоянно говорил, что это наш «летний Ледяной поход». И твердил: «мне надо уйти с армией». С армией, вместе с ней! Понимаете? «Генерал-полководец»… С армией ему надо уйти…

По большому счету, это все игра. Игра чрезвычайно самолюбивого и не очень глубокого, но в некоторых отношениях достаточно талантливого человека. Поэтому ничего с ним такого не случилось.

Кроме того, что у него еще есть достаточно серьезное психическое заболевание, которое, конечно, с течением лет развивается и как любое заболевание, если его не лечить — прогрессирует.

«Спецназ России»: Даже так?

Александр Бородай: Я ему предлагал лечиться у психиатров еще в 2012 году. Говорил: «Игорёк, никто не узнает. Но у тебя ж крыша съезжает, давай я тебе найду нормального психиатра, ты хоть свою «крышу» текущую поправишь. Иначе ты или сопьешься, или просто, в конце концов, угодишь в психушку. Выбирай что тебе нужнее: цирроз печени или уютная палата в каком-нибудь из московских заведений с соответствующим профилем».

«Спецназ России»: И что в ответ?

Александр Бородай: Но как многие люди, психически-больные, Игорь Всеволодович, он же Игорь Всеволодович Гиркин, а не Игорь Иванович Стрелков — напоминаю…. Он категорически отказывался от любой моей помощи в этом плане. От всей остальной не отказывался, а тут прям категорически.

Игорёк не признавал, что он болен, ну а Славянск, как вы понимаете, был таким испытанием, которое потребовало от него повышенной стойкости. А Гиркин, по всему своему психическому строю, он не стайер, он спринтер. Он неплохо выдерживал короткие забеги. Я имею в виду напряженные ситуации, острые, в том числе и боевые.

«ТЕАТРАЛЬНЫЙ ДЕЯТЕЛЬ»

«Спецназ России»: Но ведь Игорь Всеволодович совсем не трус, верно?

Александр Бородай: Да, Игорь не является трусом. Мы с ним бывали и в Чечне, и в Дагестане, много где бывали. Все я видел. Проблема в том, что длительное психическое напряжение приводит его в состояние редкостной депрессии. И всяких нехороших мыслей, граничащих с суицидальной идеей.

«Спецназ России»: А что произошло с ним в Славянске?

Александр Бородай: Там он сломался. Я его пытался реанимировать по телефону, по ip-телефонии. Занятие не сильно перспективное. Пробовали лечить человека с помощью примитивного доморощенного психоанализа по телефону. Но это история еще та…

И в Донецке Гиркин появился уже в маловменяемом состоянии. А он, к тому времени, уже был идеологическим знаменем, которое мы сами подняли. Я ведь знал, что Игорек хороший актер и сможет отыграть такую роль неплохо. Там и не требовался реальный деятель. Требовался актер.

«Спецназ России»: И что же в итоге?

Александр Бородай: Хочу отметить, что «полковник Стрелков» — это театральный деятель, который не является, по сути, ни военным, ни политиком. А просто человек с больной психикой, с очень серьезными комплексами садистского характера. Все его мечты, которые он периодически транслирует, как он кого будет вешать, мучить и расстреливать. Это человек, который вокруг себя сумел сконцентрировать всех неадекватов так называемого патриотического движа.